Экономколлегия Верховного суда вынесла решение по делу о банкротстве «Энбима Групп». Ей предстояло ответить на злободневный вопрос о том, будут ли требования кредитора, в чьих интересах был наложен арест на имущество должника, такими же привилегированными, как и требования обычного залогодержателя. Юристы отмечают, что решение ВС окажет большое влияние на практику.

В деле о банкротстве ЗАО «Энбима Групп» (№ А11-9381/2015) ООО «ЦТК — Транс» обратилось с заявлением о включении в реестр 14 млн руб. его требований. Основаны они были на решении суда по делу № А11-10247/2014 (вступило в силу 9 июня 2015 года). В рамках этого спора суд наложил арест на имущество «Энбима Групп».

Банкротство «Энбима Групп» инициировали 11 сентября 2015-го. И заявление кредитора «ЦТК-Транс» было признано обоснованным – три инстанции включили 14 млн руб. его требований в реестр как обеспеченные залогом имущества должника (таким образом, они должны быть удовлетворены преимущественно перед требованиями остальных кредиторов из стоимости «заложенного» имущества).

По мнению судов, право залога возникло в силу п. 5 ст. 334 Гражданского кодекса со дня вступления в силу решения о взыскании долга. При этом тот факт, что 11 ноября 2015 года пристав-исполнитель снял арест с имущества «Энбима Групп» (в связи с введением процедуры наблюдения) правового значения не имеет, решили суды. Обстоятельства, с которыми действующее законодательство связывает возможность прекращения права залога (ст. 352 ГК), по их мнению, не возникли.

 С таким подходом не согласились другие кредиторы — УФНС России по Владимирской области и ООО «Теплотека». Они обжаловали решения судов в Верховный суд. По мнению заявителей, суды неверно истолковали положения п. 5 статьи 334 ГК. Судья ВС Иван Разумов передал спор на рассмотрение КЭС.

Мнения разделились

 «Дискуссия о том, будут ли обладать правами привилегированного кредитора лица, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом должника, при банкротстве последнего, развернулась среди юристов сразу после принятия в новой редакции ст. 334 ГК, — рассказывает Роман Зайцев, партнер Dentons. — Несмотря на то, в текущем виде статья действует с июля 2014 года, практика её применения до сих пор остается неоднородной». Поэтому итоги рассмотрения в КЭС будут иметь большое значение для стабилизации судебной практики, уверен Зайцев.

Значимость вопроса, поставленного рассматриваемым делом, существенно выше, чем может показаться на первый взгляд, считает и Евгений Поляков, старший юрист BGP Litigation. «Если выбор будет сделан в пользу сохранения залога в процедуре банкротства, то это увеличит шансы активных кредиторов на удовлетворение своих требований и тем самым заставит их раньше инициировать процедуру судебного взыскания», — говорит Поляков.

У Романа Зайцева другое мнение. Он обращает внимание на то, что ранее ВС при отказе в передаче дел на рассмотрение судебной коллегии уже косвенно высказывался о том, что наличие обеспечительных мер в виде установления запрета на распоряжение имуществом не должно влечь статуса залогового кредитора, поскольку это не соответствует существу залоговых отношений. Такой подход представляется Зайцеву более взвешенным: «Иное толкование п. 5 ст. 334 ГК означало бы получение отдельными кредиторами преимущества исключительно в зависимости от эффективности действий органов власти (принятия судом обеспечительных мер, выявления и ареста имущества судебными приставами-исполнителями). Это создавало бы простор для злоупотреблений и не вполне отвечало бы принципу правовой определенности».

Его поддерживает и Станислав Петров, руководитель практики банкротства «Инфралекс». «Судебный залог, возникающий в результате наложения ареста на имущество, не является залогом в силу закона. А это значит, судебный залог должен сниматься по основаниям, предусмотренным для ареста». То есть в деле «Энбима Групп» судебный залог должен быть снят с введением наблюдения в отношении должника, уверен юрист. Выводы же судов о том, что судебный залог прекращается по основаниям, предусмотренным для залога, а не для ареста, по его мнению, противоречат самой природе судебного залога.

На этом же акцентировали внимание на заседании в ВС и представители УФНС. «Сам акт об обеспечительных мерах должен действовать в ходе исполнительного производства, — говорили они. – А поскольку в связи с признанием должника банкротом все аресты снимаются, то и залог прекращает свое действие». Кроме того, такая возможность приобретения залоговых прав нарушает права кредиторов в банкротстве. «Получение приоритета в виде залога оставляет других кредиторов практически ни с чем», — жаловались юристы УФНС. Их оппоненты из «ЦТК-Транс» доказывали, что вред другим кредитором они причинить не хотели. «Нас интересовал конкретно долг перед нами, — говорила представитель компании. — Мы быстро предприняли меры и воспользовались своим правом наложить арест».

Судьи ВС совещались недолго – минут 10. И в итоге акты нижестоящих инстанций в части признания требований «ЦТК-Транс» как обеспеченных залогом они отменили.