Лишенный статуса адвокат решил создать «недопустимый прецедент в истории адвокатуры»

5 Дек 2011 КейсНа главной

Экс-адвокат Олег Губинский пытается в суде оспорить решение о лишении его статуса за то, что он активно способствовал обвинению своего бывшего доверителя — разгласил адвокатскую тайну и дал показания против него. Его бывшие коллеги по Адвокатской палате Московской области, в свою очередь, уверены, что он совершил грубейшие систематические нарушения Кодекса профессиональной этики адвоката, которые подрывают доверие ко всему адвокатскому сообществу и заслуживают только изгнания из корпорации.

Летом этого года адвокатское сообщество потряс скандал — Совет Адвокатской палаты Московской области 22 июня лишил Олега Губинского статуса адвоката за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. Квалификационная комиссия, а затем и Совет АПМО сочли доказанным факт разглашения Губинским адвокатской тайны. По их данным, Губинский выступил в качестве свидетеля обвинения по уголовному делу о покушении на мошенничество против своего бывшего доверителя экс-гендиректора ЗАО «На Ильинке» Игоря Богусевича и активно способствовал тому, что он был обвинен в совершении преступления. Совет АПМО нашел в действиях Губинского грубейшие и систематические нарушения Кодекса профессиональной этики адвоката, расценил их как беспрецедентные, подрывающие доверие ко всему адвокатскому сообществу и заслуживающие только одной меры наказания – лишения адвокатского статуса. «Любая иная мера наказания могла бы создать недопустимый прецедент в истории адвокатуры, поскольку адвокат не может называться адвокатом, выступая свидетелем со стороны обвинения против своего бывшего доверителя», — считают бывшие коллеги Губинского.

Сам экс-адвокат категорически не согласен с таким решением. Он говорит, что ничего не нарушал, более того, органы адвокатского сообщества сами нарушили требования Кодекса профессиональной этики адвоката, когда не учли тяжесть проступка и обстоятельства его совершения. В результате Губинский обратился в суд с иском о признании незаконными заключения квалифкомиссии АПМО и решения совета палаты.

Это беспрецедентное дело разбирает судья Елена Васильева Лефортовского районного суда Москвы. Сначала оно слушалось в открытом режиме, но когда в пятницу на прошлой неделе на заседаним оказался корреспондент «Право.Ru», то представитель Губинского (сам он не пришел) заявила ходатайство о рассмотрении дела в закрытом судебном заседании. Ссылалась она на то, что в качестве доказательств будут представлены постановления по уголовному делу в отношении Богусевича и гендиректора ЗАО «Девелопмент Центр» Владислава Кольцова, обвиняемых в покушении на мошенничество, а стороны давали подписку о неразглашении тайны следствия.

Судья Васильева удовлетворила это ходатайство, и заседание продолжилось за закрытыми дверьми. Впрочем, «закрытость» заседания была формальной. Находящиеся в коридоре люди слышали практически дословно всех участников процесса, а лучше всего — представителя Губинского, которая периодически чуть ли не срывалась на крик. Один адвокат в коридоре, видимо, чтоб успокоить своего доверителя, даже вкратце объяснил ей, что так бывает далеко не всегда.

Аргумент номер 1. Договорных отношений не имел

Олег Губинский пытается доказать, что юридических отношений с Игорем Богусевичем не имел, не являлся его защитником, а следовательно, и не мог нарушить адвокатскую тайну. В частности, указывает он, два его соглашения об оказании юрпомощи с Богусевичем от марта 2004 года не вступили в законную силу, а третье соглашение — от 11 марта 2005 года, заключенное между ним и ЗАО «На Ильинке» (Богусевич являлся его гендиректором) бывший адвокат считает асторгнутым. В качестве подтверждения тому Губинский предоставил суду письмо от 31 марта 2005 года, направленное ему Богусевичем, в котором говорится о том, что последний отменяет все заключенные соглашения об оказании юрпомощи и просит их считать невступившими в силу.

В адвокатской палате с этим не согласны. Там считают доказанным факт оказания юрпомощи Губинским Богусевичу и получения от него сведений, составляющих адвокатскую тайну. В качестве доказательств они приводят цитаты из свидетельских показаний самого Губинского, данных по уголовному делу против Богусевича в Раменском городском суде 7 июля 2010 года. Тогда, он, в частности, сказал: «С 2004 года у меня было подписано соглашение с компанией ЗАО „Ведомство“ об оказании ей юрпомощи. Гендиректором этой организации был Дыскин, его заместителем – Богусевич… Богусевич ко мне обращался как к адвокату на тот случай, если будут проблемы». Кроме того, по мнению АПМО, соглашения, на которые ссылался истец, были все-таки действующими. Палата ссылается при этом на ходатайство самого Губинского, датированное мартом 2005 года. В нем говорится о том, что им «принято поручение от Богусевича на защиту его интересов при производстве расследования по уголовному делу», и заключено соглашение от 16 марта 2004 года об оказании ему юридической помощи по гражданско-правовым вопросам. В этой связи Губинский подчеркивает, что он не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля по уголовному дела об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием Богусевичу юрпомощи и составляющих адвокатскую тайну.

Засомневались бывшие коллеги Губинского и в подлинности предоставленного письма Богусевича о расторжении соглашений от 31 марта 2005 года. Они ссылаются на материалы жалобы на постановление о производстве обыска 22 марта 2006 года в кабинетах Губинского, арендуемых у ЗАО «На Ильинке». В ней Губинский называл свое соглашение с Богусевичем от 11 марта 2005 года действующим и все время рассмотрения этой жалобы – с апреля по август 2006 года – адвокат Ю.Чередник, представлявший интересы Губинского, тоже ссылался на этот документ как на действующий.

Аргумент номер 2. Защищал свои интересы

Губинский ссылается на то, что, давая показания в Раменском городском суде по уголовному делу против Богусевича, он защищал свои права и интересы. По его словам, Кодекс адвокатской этики это допускает. Кроме того, бывший адвокат говорит о том, что дал свидетельские показания по другому уголовному делу против Богусевича в качестве акционера ЗАО «На Ильинке».

На эти аргументы у адвокатской палаты есть контрдоводы. По поводу дачи Губинским свидетельских показаний по уголовному делу, возбужденному против его бывшего доверителя, АПМО отмечает, что даже его выступление в качестве акционера ЗАО «На Ильинке» все равно «не освобождает от обязанности хранения адвокатской тайны». Кроме того, представители Адвокатской палаты напомнили о том, что Кодекс профессиональной этики адвокатов разрешает защитникам без согласия доверителей использовать сообщенные последними сведения для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для защиты по возбужденному против адвоката дисциплинарного производства или уголовного дела. «Сведений о том, что по заявлению Богусевича против Губинского возбуждено уголовное дело в АПМО представлено не было… Свидетельские показания адвоката Губинского были даны по уголовным делам, возбужденным против Богусевича и Кольцова, а не против Губинского. Поэтому ссылка на пункт 4 статьи 6 Кодекса об адвокатской этики является неуместной», — говорится в отзыве на иск.

Аргумент номер 3. Ничего страшного не совершал

Еще один аргумент Губинского заключается в том, что, по его мнению, квалифкомиссия и Совет АПМО нарушили требование Кодекса профессиональной этики адвоката о необходимости учитывать тяжесть проступка и обстоятельства его совершения. Этот довод вызвал весьма эмоциональный ответ. В отзыве на иск говорится о том, что слова Губинского свидетельствуют о полном «непонимании им сути понятия адвокатская тайна и момента возникновения обязанности ее сохранять», а попытка связать «обязанность адвоката по хранению адвокатской тайны с фактом оплаты юрпомощи и наличием действующего соглашения между адвокатом и доверителем» «не выдерживает никакой критики».

«Начальным моментом возникновения обязанности адвоката сохранять тайну является получение информации на консультации во время обсуждения вопроса о возможности ведения дела, то есть еще до принятия поручения на ведение конкретного дела и до заключения возможного соглашения. Обязанность сохранять тайну остается и после прекращения отношений, в силу которых она возникла. Срок хранения тайны не ограничен во времени», — выделено жирным шрифтом в отзыве на исковое заявление. Далее идут многочисленные ссылки на различные документы, подтверждающие это, например, на определение Конституционного Суда РФ от 6 июля 2000 года №1280-О, а также Перечень сведений конфиденциального характера, утвержденные Указом Президента РФ от 6 марта 1997 года №188.

Источник: PRAVO.RU

 

Последние консультации

  • Увольнение без моего согласия
    пытаются уволить по согласию сторон предлагают два голых оклада, я против. Работаю по договору. хотелки нового руководства. Как быть? 

  • Снятие с регистрационного учета. Как выписать бывших членов семьи?
    Здравствуйте, уважаемый адвокаты. У меня такой вопрос. Я проживаю в квартире вместе с сыном и мужем. Право собственности на квартиру принадлежит мне (1/3 доли), сыну (1/3) доли, и моей внучке (1/3) доли. Внучка с матерью (бывшей женой моего сына, прописанной в нашей квартире) уже около трех лет проживают в другом регионе, не участвуют в общих семейных делах, за квартиру не платят. Скажите, можно ли их каким-нибудь образом выписать из квартиры внучку и бывшую жену сына? И если можно, то кто должен писать заявление в суд - я или сын? Или мы должны подать совместное заявление, так как оба являемся собственниками? Или если же выписать нельзя, то как нам снизить размер платы за жилье, чтобы внучку и бывшую жену мужа не брали в учет при составлении квитанции за жилье? Большое спасибо.

  • Могу ли я, как потерпевший, истребовать образцы подписи и печати нач. ОГПН?
    В 2007г. произошёл пожар в сельской местности по вине соседей. инспектор ОГПН МЧС перенёс очаг возгорания в моё подворье (сговор или взятка). В 2008г. добился через прокуратуру возбуждения уг. дела(ст.168 УК), но ОВД "не заинтересовано" в расследовании, отказывает в почерковедческой экспертизе и т.д. Провёл собственное расследование. Подделка подписей очевидцев, Определение без подписей, на одном из них сомнительные печати, искажение показаний в Отказном производстве и т.п. Признаки состава преступления по ст.ст.8, 140,285,303 УК. Могу ли я, как потерпевший, истребовать образцы подписи и печати нач. ОГПН?