Среди всех приговоров, которые отменены, каждый второй не устоял только потому, что судьи неправильно применяли закон, пишет в публикуемой в «Российской газете» статье вице-президент Федерального союза адвокатов РФ Владимир Смирнов. 

Такая пугающая цифра появилась в обзоре кассационной практики, которую провел Верховный суд. Причем главным судом страны подмечена нехорошая тенденция — последние три года число ошибок, связанных с неправильным применением уголовного права, неуклонно растет.

Как подчеркивает высшая судебная инстанция, эти ошибки нельзя оправдать тем, что судьи не успевают следить за новыми поправками в законы. Ведь уголовное законодательство кардинальным образом за последние годы не менялось. Вывод Верховного суда — это обидный, но в высшей степени справедливый упрек.

Имеет ли судья право на ошибку? Вопрос риторический. Нет, скажет тот, кому вынесли неправосудный приговор. Да, скажет сторонний наблюдатель: судья — тоже человек. А задача государства — выстроить такую систему, которая бы исправляла неверное решение человека в мантии.

Ради этого президент внес в Госдуму проект поправок в Уголовно-процессуальный кодекс, который депутаты уже приняли в первом чтении. Если сформулировать совсем просто, то речь идет о новом построении судебной вертикали, при которой проверка вынесенного приговора даст надежду, а главное — гарантию правильного решения.

Для отечественного правосудия предусмотрен принципиально новый институт проверки не вступивших в законную силу судебных решений. В наших судах появится новая инстанция — апелляционная. Дела в ней будут пересматриваться не просто по бумажкам, а во всей полноте — с вызовом фигурантов, свидетелей и экспертов.

Новый закон должен вступить в силу 1 января 2013 года.

В Комитете Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству считают, что этими поправками для всех судов общей юрисдикции будет установлен единый апелляционный порядок обжалования не вступивших в законную силу судебных решений.

Таким образом, районный суд будет выступать в качестве апелляционной инстанции в отношении судебных решений мирового судьи, судебная коллегия по уголовным делам суда общей юрисдикции субъекта РФ — в отношении районного суда, судебная коллегия окружного военного суда — в отношении гарнизонного военного суда, судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ — в отношении суда общей юрисдикции субъекта РФ, военная коллегия Верховного суда РФ — в отношении окружного военного суда.

Насколько важны такие президентские поправки, знает каждый практикующий юрист. Так, судьи районного суда в Свердловской области вынесли два приговора, причем оба, выражаясь юридическим языком, неправосудные, а проще говоря, безграмотные.

Сами происшествия, которые легли в основу уголовных дел, примитивны донельзя. Но ни дознаватель, ни прокурор, утвердивший обвинения, ни судьи не сумели правильно квалифицировать то, что случилось.

Обвиняемый по имени Вадим стал свидетелем ДТП. Виновник аварии обещал оплатить ремонт покалеченного авто и возместить его владельцу ущерб за простой. Однако через некоторое время пострадавший пожаловался Вадиму, что деньги ему отдали не полностью, попросил посодействовать. Встретившись с виновником аварии в автомастерской, Вадим напомнил ему о долге и, когда понял, что договориться не удастся, забрал у него две покрышки. Буквально через полчаса после того как виновник аварии согласился погасить долг, Вадим покрышки вернул, а значит, ущерба никому не причинил, но его привлекли к уголовной ответственности. А районный суд, записав в приговоре, что «грабеж совершен с целью возврата долга», назначил ему полтора года исправработ «с удержанием 15% в доход государства». Приговор был вынесен в мае, но до этого, в марте, Вадим успел еще раз повздорить с виновником ДТП по поводу все того же невыплаченного долга и нанес ему в пылу ссоры несколько ударов. Орган дознания возбудил дело, а мировой судья назначил Вадиму второе наказание — год и восемь месяцев исправительных работ.

В этой мелкой истории закон нарушен, что называется, от А до Я всеми без исключения его слугами. Начнем с того, что, назначая Вадиму за грабеж исправработы, суд использовал не предусмотренную в статье 161 Уголовного кодекса формулировку — «с удержанием 15 процентов в доход государства». От чего считать процент: от заработка, от дохода, от имущества? Что касается второго конфликта, то дознаватель вообще не имел права заводить уголовное дело, поскольку в законе сказано — обвинение по этой уголовной статье возбуждается только потерпевшим, который сам должен подать заявление в суд.

Мировой судья требованиями УПК тоже пренебрег: во-первых, принял к рассмотрению незаконно возбужденное уголовное дело, во-вторых, рассмотрел его в отсутствие потерпевшего. Не удосужился при этом выяснить его согласие на это и принять меры к примирению сторон. Вообще-то в законе прямо говорится, что по этой статье — речь идет о так называемом частном обвинении — неявка потерпевшего без уважительной причины в суд влечет за собой прекращение уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления. Однако судья оказался не буквоедом: посчитал, нет в зале потерпевшего, ну и бог с ним.

Одна ошибка потянула за собой другую. Исправработы должны назначаться только людям, не имеющим работы, обвиняемый к ним не относится. Но уголовно-исправительная инспекция, вместо того чтобы обратиться к судье с просьбой уточнить неграмотно сформулированный приговор, обвинила Вадима в уклонении от наказания. Мировой судья, вместо того чтобы исправить собственную промашку, решил ее усугубить и заменил неотбытую часть исправработ на лишение свободы. Вадима взяли под стражу в зале суда, чтобы отправить в колонию-поселение. Это уж и вовсе нонсенс! По закону на поселение люди должны добираться своим ходом за счет пенитенциарного ведомства, а не следовать под конвоем по этапу.

Кстати, районный суд, куда подали жалобу, неправосудное решение мирового судьи признал правильным, и только кассационная инстанция облсуда исправила то, что напортачили районные судебные органы: освободила парня из-под стражи.

Конечно, можно было бы сделать скидку на то, что в провинции высококлассных юристов не хватает. Но беда в том, что и в следующей судебной инстанции царил тот же правовой нигилизм, что и внизу.

На свою жалобу в Свердловский областной суд получен удивительный ответ. Председатель облсуда написал, что считает приговор правильным, поскольку подсудимый согласился на процесс без проведения судебного разбирательства. А это означает, что он признал свою вину.

Коллеги юристы — те, кто постарше, по собственной практике, те, кто помоложе, по учебникам — знакомы с давно раскритикованным принципом правосудия «признание вины — царица доказательств». И вот нам снова его преподносят под новым соусом, снова предлагают ему следовать.

Между тем на всех стадиях судопроизводства признание обвиняемым своей вины, согласно УПК, должно учитываться лишь постольку, поскольку оно подтверждается другими доказательствами. Но это в теории, а на практике прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям и уж тем паче оправдание обвиняемого расценивается как брак в работе следователя. И потому он любой ценой пытается добиться осуждения.

И в этой ситуации особый порядок судебного разбирательства является подарком нашему следствию. Признавая свою вину, подсудимый прикрывает огрехи следствия. Почему он идет на это? Да потому, что измотан следственной волокитой. Потому что ему сумели внушить: будешь упорствовать, станет только хуже.

Не искушенный в юридических тонкостях человек не понимает, что, согласившись на упрощенную судебную процедуру, он лишает себя возможности воспользоваться правом на апелляцию — оспорить несправедливый приговор.

Если бы судьи, выносившие приговор Вадиму, вникли в дело, они не могли бы не заметить нелепости выдвинутых обвинений. Даже потерпевший подтвердил, что Вадим забрал у него автопокрышки в счет погашения долга, причиненного в ДТП, и вернул их сразу, как только заручился обещанием заплатить деньги. Ну разве можно квалифицировать это как грабеж?

Это дело в областной коллегии адвокатов рассматривался как вопиющий пример юридической безграмотности.

В обзоре кассационной практики Верховный суд упрекнул судей в том, что они не следуют разъяснениям и рекомендациям, которые содержатся в его документах, и по этой причине из года в год при рассмотрении дел допускают одни и те же ошибки. Почему так происходит? Думается, что причина кроется в самой системе судопроизводства.

Проблема в том, что и первая, и все последующие инстанции в судах общей юрисдикции имеют общую подчиненность, отвечают, что называется, за общий результат. И судья, рассматривая апелляционную, кассационную или надзорную жалобу, сто раз подумает, стоит ли отменять решение, принятое его коллегами. Ведь минус получает все судейское сообщество в целом.

Интернет-компаниям впору жаловаться на бесправие: суды не знают, как разрешать споры с их участием. И в итоге принимают противоположные решения по однообразным делам. Бывают и совсем нелепые случаи, вроде недавнего решения суда в Комсомольске-на-Амуре, который одним махом закрыл местным пользователям доступ к ряду международных сайтов, включая YouTube. Преодолеть правоприменительный хаос можно только с помощью масштабных поправок в законодательство. Но заниматься этой работой не хотят ни интернет-компании, ни государство. Когда 28 июля Центральный райсуд Комсомольска-на-Амуре закрыл местным пользователям доступ к YouTube.com, крупнейшему видеохостингу в мире, вышел самый настоящий международный скандал. И в России, и за рубежом это решение восприняли как несправедливое и опасное. Оказалось, что местный прокурор раскопал на YouTube и еще нескольких сайтах экстремистские ролики и книги. Судья Анна Айзенберг решила, что эти сайты «подрывают безопасность государства, разжигают рознь… и нарушают конституционные права граждан» (текст решения доступен здесь). И обязала ограничить доступ к «экстремистским» ресурсам. Двое из трех местных инернет-провайдеров обжаловали это решение в вышестоящей инстанции. А третий провайдер не стал спорить и «закрыл» YouTube для своих клиентов. (PRAVO.RU)