Пристав Головинского отдела УФССП, возбудив в отношении должника по земельному налогу производство, параллельно ограничила и его право на выезд за рубеж. Должник узнал об этом только из постановления, и, не имея никакой возможности погасить задолженность, отменил деловую поездку. Все суды нашли ситуацию нормальной практикой, и только Конституционный суд указал, что заочно ограничивать права и свободы нельзя и у каждого должно быть пять дней на добровольное исполнение требований пристава.

Два года назад мировой судья участка № 67 района Левобережный г. Москвы вынес судебный приказ о взыскании недоимки с Бориса Зимина по земельному налогу. На основании этого приказа 26 сентября 2012 г. пристав Головинского ОСП УФССП по г. Москве Олеся Оселедько возбудила исполнительное производство, отправив 1 октября должнику соответствующее уведомление. Зимин получил бумагу только 2 ноября – из документа он узнал, что одновременно с началом исполнительного производства был также наложен запрет на его выезд за границу. В связи с этим Зимину пришлось отменить запланированную на то время зарубежную поездку. 7 ноября он оплатил налог, а 13 ноября пристав сняла все ограничения и прекратила производство. На этом история не закончилась – налог, как оказалось, был начислен Зимину по ошибке, повторно. Это признал мировой судья, 26 декабря отменивший сентябрьский приказ своего коллеги.

После этого Зимин оспорил в Головинском районном суде действия пристава и требовал признать незаконным его постановление об ограничении на выезд. Основным доводом заявителя был аргумент, что такое ограничение было наложено до истечения срока на добровольное исполнение судебного постановления – пять дней в соответствии со ст. 13 закона об исполнительном производстве. Однако суд оставил это заявление без удовлетворения, это решение было поддержано Мосгорсудом и Верховным судом. Все судебные инстанции указывали, что постановление об ограничении выезда было принято судебным приставом правомерно в соответствии с положениями ч. 2 ст. 30 закона об исполнительном производстве как обеспечительная мера. Суды также сослались и на ГПК, в соответствии с которым признание действий судебного пристава-исполнителя незаконными возможно при наличии совокупности двух условий: их несоответствие закону и нарушение ими прав и законных интересов заявителя. В данном случае, решили в судах, Зимин не представил никаких доказательств нарушения его прав, в то время как пристав действовала в соответствии с законом и в пределах своих полномочий. Довод же Зимина, что ему не дали времени добровольно погасить задолженность, суды отмели как «не влияющий на выводы суда о законности вынесенного судебным приставом-исполнителем постановления».

В результате Зимин обратился в Конституционный суд. В своей жалобе он оспаривал конституционность ч. 2 ст. 30 и ч. 2 ст. 67 закона об исполнительном производстве (в первоначальной редакции). Согласно этим положениям, пристав вправе ограничить выезд должника за границу, если предъявленный взыскателем к исполнению исполнительный документ выдан на основании судебного акта или является судебным актом. Зимин посчитал, что существующая практика правоприменения этих положений позволяет заочно ограничить выезд должника из страны до его извещения о возбуждении исполнительного производства и до начала течения срока добровольного исполнения судебного постановления.

Рассмотрев заявление, 3 июля этого года КС отказал Зимину, а в определении № 1563-О/2014, обнародованном 18 августа, разъяснил, как необходимо толковать спорные положения закона. Он указал, что законодатель, создавая условия, обеспечивающие равную судебную защиту прав кредитора и должника, обязан исходить из того, что возникающие коллизии их законных интересов не могут преодолеваться путем предоставления защиты одним правам в нарушение других. Права каждой из сторон должны получать равноценную защиту. Это означает, что установленные федеральным законодателем пределы возможного взыскания по исполнительным документам должны отвечать интересам защиты конституционных прав гражданина-кредитора, но не могут затрагивать основное содержание конституционных прав гражданина-должника. Временное ограничение права на выезд из страны – одна из предусмотренных законодателем мер воздействия на должника, уклоняющегося от исполнения вынесенного в отношении него судебного постановления. Само по себе такое ограничение прав Конституцию не нарушает, однако оно не является мерой юридической ответственности, подчеркивает КС. Именно поэтому обязательным дополнительным условием применения такого ограничения является неисполнение должником без уважительных причин требований исполнительного документа в установленный для добровольного погашения долга срок. Согласно закону это пять дней с момента получения постановления о возбуждении исполнительного производства. В ином случае это приводило бы к несоразмерному ограничению прав должника.

Автор: Наталья Шиняева (источник: pravo.ru)