В Высшем арбитражном суде вчера обсудили проект обзора судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными или недействительными. Судя по всему, в документе останется пункт, дающий судам право поменять предмет иска. У Генпрокуратуры были возражения по поводу узаконивания случаев, когда суды будут признавать заключенными договоры, требующие государственной регистрации, но не прошедшие ее. Это противоречит сложившимся в судебной системе подходам, говорила представитель надзорного ведомства, но ей возразили: практика уже поменялась. А в другом случае, когда прокурор указала, что предложенный разработчиками подход противоречит целям судопроизводства, председатель ВАС с ней согласился.

Первый пункт проекта (c его текстом можно ознакомиться тут) устанавливает, что если между сторонами не достигнуто соглашения по всем существенным условиям договора, он считается незаключенным и не может быть квалифицирован как недействительный. Но приведенный в нем пример, когда суд признал договор незаключенным, хотя предметом иска была недействительность, смутил заведующую сектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права Тамару Абову. «Суд сам по своей инициативе менять предмет иска не может», — заметила она. И предложила разработчикам добавить основание для таких прерогатив суда. Например, сослаться на нормы АПК о законности, обоснованности и справедливости любого принимаемого судом решения. «Но так как есть, оставить нельзя, иначе это внутреннее противоречие и беда наша – недосказанность законодателя», — уверена Абова. А председатель ВАС Антон Иванов предложил ввести еще один пример, который бы показал разницу между незаключенной и недействительной сделкой. «Надо подумать о казусе, в котором, помимо реституции, были бы еще какие-то дополнительные последствия недействительности, например, возмещение прямого ущерба», — сказал он. По его словам, это могла бы быть ситуация, когда истец просил признать сделку недействительной и заявлял требование о возмещении ущерба, но суд счел договор незаключенным и отказал, потому что никаких последствий у сделки быть не могло.

Второй пункт проекта узаконивает практику, когда при отсутствии госрегистрации договора, если она требуется по закону, он все же признается недействительным — если были затронуты права третьих лиц. У Генпрокуратуры такой подход вызвал возражения. «Такой договор нельзя признать заключенным, об этом говорит устоявшаяся судебная практика, а незаключенный договор нельзя признать недействительной сделкой, — говорила представитель ведомства Юрия Чайки. — А здесь начали за здравие, а закончили как-то странно».

Михаил Церковников из Управления частного права ВАС РФ ответил ей, что практика поменялась — этот и три следующих пункта проекта были сформулированы согласно логике постановления Пленума ВАС от 25 января 2013 года № 13, посвященного вопросам аренды. В нем дано общее правило о том, что если даже незарегистрированный договор сторонами исполнялся, то он порождает для них обязательства.

В пункте 3 проекта обзора рассматривается ситуация, когда договор, требующий госрегистрации, может продолжать действовать и при ее отсутствии. Если стороны договорились об аренде какого-либо объекта, плате за его использование и сроке возврата, то есть обо всех существенных условиях, то, значит, истец принял на себя обязательство, которое должно исполняться, считают авторы документа. И Иванов согласился с ними, а не с прокуратурой и, более того, предложил распространить правило второго и третьего пунктов не только на отношения аренды, но на все требующие регистрации договоры.

Четвертый пункт документа рассказывает о судьбе арендатора, у которого был незарегистрированный договор, в ситуации, когда у арендуемого объекта меняется собственник. «Лицо, которому вещь передана во владение по договору аренды, подлежащему госрегистрации, но не зарегистрированному, по общему правилу не может ссылаться на его сохранение при изменении собственника», — говорится в проекте обзора. Аассистент кафедры гражданского права юрфака МГУ Николай Щербаков предложил ввести положение, защищающее права такого арендатора. По мнению Щербакова, если он сможет доказать недобросовестность нового собственника, то есть что тот знал о существующих договорах аренды, то может и ссылаться на этот факт для сохранения своих прав. Но эта идея не понравилась научному руководителю юридического института «М-Логос» Артему Карапетову. «Получается, в одном здании могут находиться разные арендаторы: у одних следование [прав аренды] происходит, у других — нет. Как-то очень странно, — рассуждал он. «Есть над чем подумать», — согласился Иванов.

Пятый пункт проекта обзора говорит о том, что «срок исковой давности по требованию о возврате переданного по незаключенному договору начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать о том, что передал спорное имущество ответчику в отсутствие правового основания». А в качестве примера приводится история о том, как предприниматель еще до заключения договора перечислил фирме аванс за пиломатериалы. В дальнейшем они контракт так не подписали, но бизнесмен потребовал свои деньги назад лишь спустя три года и два месяца. И получил отказ в иске по причине пропуска срока исковой давности, который, по мнению суда, отсчитывался с момента перечисления денег. Впрочем, авторы документа не уверены, что этот подход единственно верный. И предлагают другой вариант исчисления срока давности — по правилам пункта 1 статьи 181 ГК РФ (сроки исковой давности по недействительным сделкам). В этом случае предприниматель имеет шанс: поскольку ответчик отказался вернуть спорную сумму после требования истца, право последнего было нарушено лишь в этот момент. Первый вариант поддержал судья ВАС Сергей Сарбаш, заметив, что именно по такому пути идет доминирующая судебная практика. Но его коллега Ольга Козлова предложила вообще этот пункт исключить и применять общие правила об исковой давности. «Неужели за три года никак нельзя было определиться и предъявить эти требования о возврате суммы?» — возмущенно сказала она.

Пункт 6 проекта, посвященный срокам выполнения работ по договору, Карапетов назвал решением проблемы, «которая уже всех замучила». Это ситуации, когда начало выполнения работ не может быть зафиксировано точно, поскольку оно обусловлено какими-либо действиями заказчика или третьего лица. При отсутствии указанного в договоре срока суды могут считать договор незаключенным, потому что в нем отсутствует существенное, по их мнению, условие. Поэтому авторы документа предлагают судам считать, что если начало работ зависит от заказчика или иных лиц, то предполагается, что их действия будут совершены в срок, предусмотренный договором, а при его отсутствии – в разумный срок. «Срок исполнения обязательства в договоре можно устанавливать путем привязки к моменту исполнения обязательства другой стороной, — согласен Карапетов. — Именно такая позиция отражена в проекте Гражданского кодекса».

Теме сроков исполнения договора посвящен и восьмой пункт проекта обзора. «Отсутствие согласованного сторонами условия [на этот счет] само по себе не влечет признания договора возмездного оказания услуг незаключенным», — говорится в документе. Эта формулировка вызвала сомнения у Карапетова. По его мнению, подход должен быть сформулирован так: «Срок оказания услуг может быть существенным условием в силу природы оказания услуг, а может им и не быть в силу специфики договора». По его мнению, многие договоры возмездного оказания услуг не могут существовать без срока – например, когда речь идет о проведении концерта. А в случае подготовки аудиторского заключения, например, срок прописывать не обязательно – договор будет исполнен, когда такое заключение будет готово. По мнению же Иванова, срок для договора оказания услуг вообще не является существенным условием. «Если стороны хотят привязаться к сроку, то они сами его согласуют», — заметил председатель.

Пункт 7 говорит о ситуации, когда между сторонами не был заключен договор подряда, однако все работы были выполнены. В этом случае, говорится в проекте, к отношениям сторон применяются правила о подряде. «Сдача результата работ лицом, выполнившим их в отсутствие договора подряда, и его принятие лицом, для которого эти работы выполнены, означает заключение сторонами соглашения», — говорится также в документе. При этом ВАС дает своего рода напутствие судам: «При наличии спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 ГК РФ».

— Исполнение обеими сторонами для меня всегда исцеляет незаключенность договора, поэтому никаких вопросов тут нет, — прокомментировал положение обзора Иванов. Но сомнения у него вызвало другое: «Как это будет соотноситься с практикой президиума, когда мы решили, что если нарушены конкурсные процедуры при заказе работ для государственных нужд, то такие отношения суды не должны узаконивать?» Затем председатель ВАС предложил автору ввести в этот пункт пример на этот счет? Наверное, чтобы никто не подумал, будто Высший арбитражный суд собирается обойти специальное регулирование — положение закона о том, что когда нарушены условия конкурса, сделки не может быть.

В девятом пункте говорится, что условия рамочного соглашения — это часть заключенного договора, если только сторонами не указано иное. Это положение, по словам разработчиков, отражает существующую практику Президиума ВАС, ни у кого возражений он не вызвал, зато представителям Генпрокуратуры не понравилась формулировка пункта 10: «При рассмотрении требования лица, передавшего индивидуально-определенную вещь по незаключенному договору, к лицу, которому эта вещь была передана, о ее возврате, суд не исследует право истца на спорное имущество». Такое утверждение они назвали в корне неправильным, ведь задача судопроизводства – защищать право истца, которое было нарушено. «Давайте подумаем», — согласился Иванов.

Автор: Наталья Шиняева (источник: pravo.ru)