Дело «Платинум Недвижимости» по резонансу сравнимо с арендным спором «Вымпелкома»-«Тизприбора». В 2013 году компания заключила с Банком Москвы финансовые сделки в валюте и даже частично их исполнила. Но после ослабления курса рубля она решила признать договоры ничтожными. Суды согласились, что банк как квалифицированный инвестор действовал недобросовестно, не сообщив клиенту обо всех рисках. Но такая позиция создает риски для всего финансового рынка, считают эксперты.

Дело «Банка Москвы» и «Платинум Недвижимости» по резонансу можно сравнить с арендным спором «Вымпелкома»-«Тизприбора» с той лишь разницей, что требования «Платинум Недвижимости» признали суды трех инстанций, говорит Алена Подгорная из КА «Муранов, Черняков и партнеры». Компания, которая занимается сдачей внаем собственной коммерческой недвижимости, попыталась оспорить в суде своп-договоры, которые заключила с банком в марте 2013 года. А последний платеж по кредитной линии с лимитом 410 млн руб. стороны запланировали на 30 сентября 2017 года.

«Платинум недвижимость», судя по всему, хотела привлечь заем в валюте, но из соображений экономии взяла рублевый кредит с одновременным переложением в валютно-процентный своп, по которому процентная ставка ниже, анализирует открытые материалы дела старший юрист «Пепеляев Групп» Людмила Меркулова. Такой выбор часто делают коммерческие организации, которые занимают по «плавающей» ставке – сделки своп страхуют от ее резкого изменения, объясняет Роман Суслов из «КИАП». Кроме того, отмечает юрист, в большинстве подобных случаев заемщик получает более выгодные условия по кредиту в целом.

Но по мере ослабления рубля сделки «Планинум Недвижимости» становились все более невыгодными. В сентябре 2015-го она подала исковое заявление с целью признать их недействительными (дело № А40-168599/2015). Истец заявил, что банк ввел его в заблуждение относительно финансовых перспектив и уровня рисков, в частности, не сообщил о наихудшем для клиента сценарии развития событий. К тому же банк, в отличие от компании, является квалифицированным инвестором в смысле закона о ценных бумагах, поэтому условия договоров должны быть понятными для любого лица, не обладающего специальными познаниями (к последней категории относил себя истец). Он настаивал, что своп-сделки были для него изначально несправедливы и невыгодны, поскольку баланс интересов сохранялся лишь при условии стабильности курса.

Изначально несправедливая сделка

С этими аргументами был солидарен Арбитражный суд города Москвы. Как решил судья Дмитрий Котельников, сделки фактически не страховали процентный риск клиента и содержали повышенную ставку. Стоимость денежных потоков для клиента была отрицательной (негативной) еще на этапе заключения договоров, согласился АСГМ с истцом. Как гласит судебное решение,

Ответчик как профессионал фондового рынка не мог не понимать, что спорные сделки изначально нецелесообразны для клиента. Но банк все-таки предложил не подходящие компании условия. При этом он действовал недобросовестно, исключительно в своих интересах и в ущерб интересам клиента. Банк пользовался тем, что контрагент не понимает механизм работы свопов.

Доводы ответчика суд, наоборот, отмел. Так, банк указывал, что «Платинум Недвижимость» частично исполнила своп-договоры, а значит, действует недобросовестно. Но АСГМ возразил, что истец-непрофессионал, не получивший от банка необходимой информации о методике расчетов, «не мог полноценно понимать экономическую суть и рисковые последствия сделок». Не в пользу ответчика судья трактовал ссылку в договоре на условия НАУФОР и других ассоциаций игроков на фондовом рынке: все подобные правила исходят из того, что профессиональные продавцы ценных бумаг и производных финансовых инструментов должны добросовестно консультировать клиентов и рассказывать им о рисках.

Банк Москвы настаивал, что выполнил эту обязанность и в достаточной степени проинформировал клиента: он ссылался на сведения из договоров и объемную переписку, в которой его сотрудники отвечали на вопросы клиента и отправляли ему расчеты. Однако судья нашел информацию нечеткой и неточной. А тот факт, что получатель не возражал и не требовал объяснений, еще не значит, что он был согласен с расчетами, ведь клиент заблуждался, следует из решения АСГМ. Хотя сотрудники «Платинум Недвижимости» использовали в переписке специальные термины, они могли не понимать их значение, отмечается в решении. После того как оно устояло в 9-м Арбитражном апелляционном суде, Банк Москвы обжаловал акты в кассационном порядке.

Он настаивал, что в деле неверно применена ст. 10 ГК (о недобросовестности), ведь контрагент в течение долгого времени исполнял сделки и лишь потом отправился их оспаривать. Кроме того, суды неправильно толковали договоры свопа – на самом деле, в них есть вся необходимая информация, говорилось в жалобе. Но Арбитражный суд Московского округа не нашел оснований отменять акты, хотя не согласился с некоторыми выводами нижестоящих инстанций – например, признал необоснованными ссылки на некоторые фондовые правила. Но все же в целом суды правильно установили, что сделки были для клиента убыточными, а банк действовал недобросовестно и злоупотреблял правами, гласит постановление коллегии под председательством Ирины Григорьевой, опубликованное 23 сентября.

Риски банка или клиента?

Это решение открыло дорогу к оспариванию сделок компаний с банками и профессиональными участниками рынка ценных бумаг, считает руководитель практики инвестиционного консультирования ФБК Grant Thornton Роман Кенигсберг:

Получился «правовой опцион» – пока сделка выгодна клиенту банка, она правомерна, а как только она перестает быть ему выгодной, она становится ничтожной в силу «недостаточной финансовой квалификации».

Тем более зачастую именно «непрофессионалы» фондового рынка предлагают заключить генеральное соглашение для хеджирования [«страхования»] рисков, отмечает Суслов из «КИАП». Предпринимательские риски клиента никто не отменял, отмечает Яна Козина из Forward Legal. Несмотря на это, суды в деле «Платинум Недвижимости» продемонстировали подход, более уместный в потребительских отношениях, признает старший юрист фирмы «Некторов, Савельев и партнеры» Константин Галин.

Суды призывают к тому, чтобы профессиональный игрок ясно и недвусмысленно объяснял значение сложных финансовых инструментов, но непонятно, каковы критерии того, что профессионал сделал все от него зависящее, недоумевает Олег Ушаков, старший юрист АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». В настоящее время нет законодательно установленного требования или регламента для банков, какую информацию о рисках они должны раскрывать, продолжает Меркулова из «Пепеляев Групп». По ее мнению, суды не могут вменять банкам эту обязанность и оценивать их добросовестность, это чересчур расширяет обязанности банков как профучастников рынка.

Прецедент может дестабилизировать деривативный рынок, ведь при отсутствии четких правил игры любой инструмент хеджирования окажется под риском оспаривания, предупреждает Ушаков из ЕПАМ. Отказ банков от хэджирования рисков с помощью деривативов с учетом неопределенности в экономике отразится на ней скорее негативно, считает Кенигсберг из ФБК Grant Thornton, – это может привести к росту тарифов предприятий или их банкротству. А банкам и профучастникам стоит задуматься над совершенствованием процедур оформления внебиржевых сделок с деривативами, подытоживает он.

В целом дело может быть интересным не столько в свете споров по сделкам своп, а для практики о пределах добросовестности, отмечает Козина из Forward Legal. Основания, по которым суд признал сделки недействительными, могут применяться очень широко – в лизинге, кредитовании, страховании – словом, везде, где нужны специальные познания, соглашается Подгорная из КА «Муранов, Черняков и партнеры».