Конституционный суд запретил взыскивать с военнослужащих полную компенсацию материального ущерба, причиненного госимуществу, если их вина не доказана на основании приговора суда. Такая позиция изложена в постановлении КС от 8 ноября.

Суд проверил на конституционность абз. 3 ст. 5 и п. 5 ст. 8 ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих», согласно которым военнослужащие несут материальную ответственность за ущерб, причиненный ими при исполнении воинских обязанностей федеральному имуществу, в полном размере в случае, когда ущерб причинен действиями (бездействием) военнослужащего, содержащими признаки уголовного преступления (абз. 3 ст. 5 ФЗ). Причем возмещение ущерба производится независимо от привлечения военнослужащего к дисциплинарной, административной или уголовной ответственности за действия (бездействие), которыми причинен ущерб (п. 5 ст. 8 ФЗ). Поводом для проверки этих норм послужила жалоба экс-командира войсковой части 52361, полковника Дмитрия Батарагина.

Постановлением следователя уголовное дело заявителя и бывшего техника отдела эксплуатации спецсистем той же части – старшего лейтенанта Константина Ходулина, которые подозревались в совершении преступления по ч. 1 ст. 293 УК (халатность), было прекращено с их согласия в связи с истечением сроков давности преследования. В рамках предварительного следствия было установлено, что из-за небрежного отношения Батарагина и Ходулина к службе государство (а конкретно Минобороны) понесло материальный ущерб на сумму 2,4 млн руб. По данным «Фонтанки», нашумевшее ОАО «Славянка» (см. «Суд признал руководство «Славянки» виновным по делу о хищениях в Минобороны») на основании госконтракта осуществляло уборку территории воинской части, которой командовал Батарагин. С апреля по декабрь 2012 года он подписал акты приема работ на 3,6 млн руб. Однако впоследствии военные юристы подсчитали, что 2,39 млн руб. исполнитель получил необоснованно.

В марте 2015 года Краснознаменский гарнизонный военный суд частично удовлетворил иск Минобороны к полковнику и старшему лейтенанту, взыскав с Батарагина 1 млн руб., а с Ходулина – 300 000 руб. материального ущерба. В июне того же года 3-й окружной военный суд засилил это решение. Суды руководствовались тем, что вину военнослужащих установил и доказал орган предварительного расследования и что, соглашаясь на прекращение дела в связи с истечением сроков давности, т. е. по нереабилитирующему основанию, они полностью признали свою вину как в совершении преступления, так и в причинении ущерба, а потому должны возместить его в полном объеме. Однако суды уменьшили размер взыскания, поскольку не усмотрели в действиях ответчиков умысла на причинение ущерба, а также учли тот факт, что на иждивении Батарагина находится двое детей. В передаче их жалоб на рассмотрение суда кассационной инстанции было отказано.

Батарагин счел, что оспариваемые им положения ФЗ противоречат Конституции, поскольку позволяют судам в рамках гражданского судопроизводства делать вывод о виновности военнослужащего в совершении преступления и причинении им ущерба при отсутствии приговора суда, которым установлен сам факт совершения преступления данным лицом и его вина.

Ст. 118 Конституции, напомнил КС, устанавливает, что правосудие в РФ осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. «Тем самым предполагается, что один вид судопроизводства не должен смешиваться с другим и подменять его собой», – подчеркивается в постановлении. КС также отметил, что «решение о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, принятое органом предварительного расследования, не равнозначно приговору суда».

Кроме того, КС указал, что при рассмотрении гражданского дела о взыскании материального ущерба с лица, в отношении которого уголовное дело прекращено на стадии досудебного производства в связи с истечением сроков давности, суд не вправе давать оценку его действиям (бездействию) как содержащим или не содержащим признаки состава уголовного преступления и, ссылаясь на отраженные в решении о прекращении дела фактические обстоятельства. Иной подход не отвечает принципам справедливого правосудия, в том числе принципу презумпции невиновности, а также приводит к ограничению права на судебную защиту, сказано в постановлении.

В итоге Конституционный суд признал оспариваемые положения ФЗ соответствующими Конституции в той мере, в какой они предполагают привлечение военнослужащего к полной материальной ответственности за ущерб, причиненный госимуществу, в случае совершения уголовного преступления (что установлено вступившим в законную силу приговором). При этом КС счел, что эти же положения закона противоречат Конституции в той мере, в какой они допускают возможность привлечения военнослужащего, чье уголовное дело прекращено на стадии досудебного производства в связи с истечением сроков давности, к полной материальной ответственности вследствие установления в его действиях признаков состава уголовного преступления (и тем самым – фактического признания его виновным) иным, отличным от приговора суда правоприменительным решением. Суд предписал законодателю внести изменения в порядок привлечения военнослужащих к полной материальной ответственности, а судам пересмотреть решения по делу Батарагина, основанные на указанных положениях.