Три инстанции взыскали с ФССП в пользу компании компенсацию морального вреда за долгое ожидание информации об исполнительном производстве. Руководствовались они при этом практикой ЕСПЧ и исходили из факта «длительной неопределенности», а не из критерия физических и нравственных страданий. Однако экономколлегия Верховного суда такой подход окончательно отвергла, посчитав, что моральный вред и юрлицо – вещи несовместимые. Формально юристы ВС поддерживают, но опасаются за безнаказанность госорганов и их «системную волокиту».

Коллегия Верховного суда по экономическим спорам поддержала превалирующий в судах подход о том, что юрлицо не вправе претендовать на компенсацию морального вреда. К такому выводу она пришла, рассмотрев спор ООО «МХС групп» с Федеральной службой судебных приставов (№ А50-21226/2014). В рамках этого дела «МХС групп» как компания-взыскатель добилась в трех первых инстанциях 49 666 руб. компенсации с ФССП за то, что в течение почти полугода не могла ничего узнать о ходе исполнительного производства. «Верховный суд, по сути, буквально истолковав нормы ГК РФ, запретил любую возможность взыскания морального вреда в пользу юридического лица, – комментирует старший юрист «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Денис Голубев.

«Традиционно суды отказывают юридическим лицам в компенсации морального вреда, – рассказывает партнер «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин. – Формальная причина в том, что в ст. 151 ГК РФ речь идет только о причинении морального вреда «гражданину» и исключений из этого правила законом не установлено». По существу же причина отказов кроется в самом определении морального вреда как «физических и нравственных страданий», считает Покрышкин. «Они едва ли свойственны юридическому лицу, «личность» которого является юридической фикцией, не обладающей ни телом, способным претерпевать физические страдания, ни психикой, способной испытывать страдания нравственные», – поясняет он.

«Неопределенность» как альтернатива страданиям

Впрочем, исключения в судебной практике бывают. Так, судья Арбитражного суда Пермского края Марина Катаева, рассмотрев тяжбу «МХС групп» с ФССП в порядке упрощенного производства, пришла к выводу, что компания-взыскатель в течение длительного времени находилась в состоянии неопределенности относительно исполнения судебного акта, а значит, и заслуживает компенсации морального вреда. При этом, принимая решение, судья руководствовалась Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и решением ЕСПЧ от 6 апреля 2000 года по делу «Компания «Комингерсол С.А.» против Португалии». «Практика Европейского суда по правам человека при определении вопроса о компенсации юридическому лицу нарушенного нематериального блага исходит не из факта физических и нравственных страданий юридического лица, а из факта длительной неопределенности», – рассудила Катаева. Ее решение оставили в силе и судья 17-го ААС Наталия Савельева, и кассационная коллегия АС Уральского округа (Светлана Рябова, Елена Платонова и Зоя Семенова).

Такая позиция судов кажется адвокату Алексею Михальчику крайне интересной и смелой: «Они, по сути, использовали редко применяемый, но от того не менее легитимный механизм прямого использования норм международного права при рассмотрении дела». По мнению Михальчика, такой подход представляет собой большой общественный интерес и именно в этом направлении надо идти законодателю в целях «нормального функционирования государственных органов». «Как показывает практика, именно материальный стимул зачастую становится определяющим в работе госорганов», – добавляет он.

Вред от «публичной власти»

Однако экономколлегия ВС такую позицию в деле «МХС групп» против ФССП признала «ошибочной». 10 августа в ВС состоялось заседание, на котором представители службы доказывали, что оснований для удовлетворения требований компании-взыскателя нет: во-первых, потому что вся информация о возбуждении исполнительного производства была размещена на сайте ФССП, а во-вторых, потому что правовая природа морального вреда не предполагает его компенсацию юрлицам. И в итоге экономколлегия в составе Натальи Чучуновой, Елены Золотова и Алексея Маненкова жалобу ФССП полностью удовлетворила: все акты нижестоящих инстанций судьи отменили и в иске «МХС групп» отказали (подробнее>>). Свои мотивы «тройка» пояснила в опубликованном накануне определении.

Судьи ВС сослались на статьи 151 и 1099 ГК, а также на постановление Пленума Верховного суда от 20 декабря 1994 года № 10. «Из буквального содержания вышеприведенных положений закона и разъяснений Пленума следует, что компенсация морального вреда возможна в случаях причинения такого вреда гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, – рассуждала экономколлегия. – В иных случаях компенсация морального вреда может иметь место лишь при наличии прямого указания об этом в законе». Однако в действующем законодательстве прямое указание на возможность взыскать компенсацию в пользу юрлица отсутствует, указывала «тройка»: статья 1069 ГК, регулирующая гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный публичной властью, прямо это не предусматривает.

«Активизм» vs «формализм»

С формальной точки зрения юристы такие выводы экономколлегии поддерживают. С учетом действующего законодательства позиция ВС вполне обоснованна и о моральном вреде для юридического лица речи идти не может, говорит Покрышкин. «В то же время очевидно, что системная волокита в отдельных государственных органах, не исключая ФССП, нередко нарушает права и законные интересы юридических лиц, – отмечает он. – И в этой ситуации иск о взыскании морального вреда похож на крик о помощи в ситуации, когда эффективных и прижившихся на практике способов взыскания компенсаций за волокиту в госорганах просто нет». Солидарен с ним и управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. «С формально-правовыми аргументами коллегии можно согласиться, но тем не менее данное определение не учитывает политико-правового контекста, – рассказывает он. – В России уже многие годы объем фактического исполнения судебных актов находится на уровне 20 %, и даже высшее политическое руководство страны неоднократно высказывало свою озабоченность этим фактом». Подход нижестоящих инстанций и их ссылки на решения ЕСПЧ Тай называет «судейским активизмом» и попыткой стимулироваться приставов к деятельности. «А высшая судебная инстанция по абсолютно казуистическим формальным причинам «подрезает им крылья»», – сетует он.

«Следуя за практикой ЕСПЧ…»

Решить проблему можно было бы, например, в случае изменения положений ст. 151 ГК РФ в пользу расширительного толкования как характера морального вреда, так и перечня лиц, способных его получить, считает Покрышкин. «Например, следуя за практикой ЕСПЧ, в качестве достаточного условия для взыскания морального вреда с государственных органов можно было бы установить наличие факта длительной правовой неопределенности вследствие действий/бездействия таких органов вне зависимости от наличия нравственных или физических страданий», – поясняет он. Такой «либеральный» подход и ранее применялся российскими судами, замечает также Голубев: например, в деле № А40-131505/2012 по иску ООО «Роквул-Север» к ФССП, в рамках которого в 2014 году в аналогичной с «МХС групп» ситуации суды взыскали с казны РФ 70 000 рублей за бездействие приставов.»Однако с учетом свежей позиции ВС суды более не смогут следовать указанной позиции ЕСПЧ без соответствующего изменения российского законодательства», –делает вывод Покрышкин.

А партнер «Инфралекс» Артем Кукин видит сходство компенсации нематериального вреда с компенсацией за волокиту, которая стала возможной после принятий под влиянием ЕСПЧ специального закона № 68 «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». «Поскольку сумма компенсации не имеет прямой связи с размером основного требования, с которым связана волокита, и присуждаются как физическим, так и юридическим лицам, – поясняет он и добавляет: – Помимо взыскания компенсаций за волокиту, в ВАС еще в 2009 году стала формироваться практика взыскания с казны ущерба, причиненного госорганами коммерческим организациям».

Автор: Алина Михалева (источник: pravo.ru)